Иностранный шпионаж в СССР в годы гражданской войны

О некоторых методах и приемах иностранных разведывательных органов и их троцкистско-бухаринской агентуры

Сборник

Партиздат ЦК ВКПБ, 1937

Приемы засылки и вербовки шпионов, диверсантов в СССР и их коварная работа

Троцкисты и правые—шпионско-диверсионная агентура фашизма

С. РАБИНОВИЧ — Иностранный шпионаж в СССР в годы гражданской войны

Учитывая эти и аналогичные факты из опыта гражданской войны, товарищ Сталин на февральско-мартовском пленуме Центрального комитета говорил:

«Чтобы выиграть сражение во время войны, для этого может потребоваться несколько корпусов красноармейцев. А для того, чтобы провалить этот выигрыш на фронте, для этого достаточно несколько человек шпионов где-нибудь в штабе армии или даже в штабе дивизии, могущих выкрасть оперативный план и передать его противнику. Чтобы построить большой железнодорожный мост, для этого требуются тысячи людей. Но чтобы его взорвать, на это достаточно всего несколько человек».

Широко, почти повсеместно, применялись врагами провокации, начиная от распространения гнусных слухов и кончая провокационными убийствами, что особенно часто практиковали японские шпионы.

Японской интервенции во Владивостоке предшествовало вооруженное нападение двух японских агентов (белогвардейцев) на контору японской фирмы «Исидо». Вслед за этим покушением японское командование выпустило заранее заготовленное обращение к населению, в котором сообщалось о высадке японского десанта под предлогом защиты японских резидентов.

Следует отметить, что оба белогвардейских агента, выполнявших задание своих хозяев во Владивостоке, были потом японцами же и убиты. Японская разведка не любит оставлять свидетелей своей гнусной деятельности. Нельзя в связи с этим не вспомнить, что троцкистско-зиновьевские бандиты точно так же намеревались поступить и со своими агентами.

В апреле 1920 г. японские интервенты вновь совершили провокационное нападение на советские органы и воинские части, имея целью закрепить позиции японского империализма на оккупированной территории советского Дальнего Востока. Обманув предварительно командование советских войск (в ряде районов в день выступления японцы пригласили советских командиров на торжественные вечера), интервенты начали неожиданный обстрел советских учреждений и стали расстреливать красноармейцев.

Иностранные разведки через своих агентов сумели в 1918 г. обмануть чехословацких солдат, двигавшихся в эшелонах на Дальний Восток. Эсеровские наймиты агитировали чехословацких солдат, вбивая им в голову, что, мол, по Брестскому миру советская власть якобы обязана выдать чехословаков германским и австро-венгерским войскам, которые немедленно их расстреляют, и т. д. Только благодаря этой провокационной агитации удалось обмануть чехословацких солдат и повести их на борьбу с советской властью.

Немало «потрудились» диверсанты и над тем, чтобы резко ухудшить тяжелое продовольственное положение страны. Много продовольственных эшелонов было пущено ими под откос. Немало эшелонов саботажники сознательно засылали в тупики либо месяцами гоняли их взад и вперед, ухудшая и без того плохое положение железнодорожного транспорта.

Агентура контрреволюционных организаций, в частности духовенство, бывшие торговцы, крупные домовладельцы, распространяла! дикие провокационные слухи о национализации женщин, о принудительных коммунах, о надвигающемся голоде.

Духовенство, в особенности католическое (в Белоруссии, на Украине), вело гнусную провокационную и шпионскую работу. Ксендзы, попы, раввины, муллы использовали находившихся под их влиянием людей, главным образом женщин и детей, для добывания нужных сведений, для воздействия через них на мужей, отцов и братьев. Духовенство составляло списки большевиков, советских работников и выдавало их белым. Во многих церквах и монастырях устраивались склады оружия, шпионские тайные квартиры, базы для бандитов, сигнальные пункты. Одним из крупных контрреволюционных очагов, ликвидированных советской властью, был, например, Николо-угрешский монастырь (Люберцы, под Москвой). Заговор Локкарта также предусматривал помощь церкви.

Каковы же были методы «работы» шпионов, их агентов в эти годы?

История сохранила немалое количество материалов по этому вопросу. Здесь и исторические исследования, и воспоминания самих шпионов (того же Локкарта, Рейли и др.), и официальные доклады (Пишона и др.), и материалы официальных следствий и судебных процессов.

Вот что рассказывает о методах своей работы крупнейший шпион, матерой предатель генерал-майор Носович. Через единомышленников, работавших в Высшем военном совете, ему удалось поступить в распоряжение последнего. Удостоверение Высшего военного совета явилось для него надежной охранной грамотой. Получив мандат, он направляется во французскую миссию к генералу Лявернь, которому и предлагает свои услуги. Как рассказывает сам Носович, в результате этого разговора «генерал Лявернь выразил желание устроить меня на место военного руководителя Мурманского полуострова для того, чтобы содействовать там нашим общим интересам. Получить назначение на это место мне не удалось по причинам, не зависящим от генерала Лявернь и меня самого. На это место был назначен генерал Звегинцев, который и сдал полуостров союзным войскам».

С согласия иностранных разведок, возглавляемый Савинковым контрреволюционный «Союз» решил использовать Носовича для организации вооруженного восстания в одном из крупных поволжских городов либо для шпионажа в руководящих органах Красной Армии. В мае 1918 г. Носовичу удалось получить место начальника штаба Северокавказского военного округа, находившегося тогда в Царицыне. Это дало ему возможность приступить к выполнению одновременно обеих задач.

Носович прежде всего занялся подбором надежных помощников. Во главе артиллерийского, мобилизационного и других отделений штаба ему удалось поставить своих людей. Опираясь на них, он стал развертывать свою предательскую работу.

В штабе были два комиссара тт. 3. и С., оба, к сожалению, недостаточно крепкие большевики. Носович быстро выявил их слабые места. Один был чрезвычайно упрям, ограничен и самолюбив. Второй—любил иногда выпить и к народному достоянию нередко относился, как к своему собственному. Умело используя эти слабые стороны, играя на них, шантажируя обоих, Носович добился того, что держал комиссаров в своих руках. При таких военкомах ему не трудно было проводить в жизнь свои вредительские планы.

Он умело использовал противоречия между местными военными начальниками и руководителями, присланными из центра. Играя на недоверии одних, на обиженном самолюбии других, он добивался желательных для себя результатов. Как Носович сам рассказывает, он сделал все, чтобы Царицын пал. И если Царицын остался красным, то только благодаря прибытию в Царицын товарища Сталина, который разоблачил Носовича и возглавляемую им банду предателей и изменников.

Носович рассказывает также и о том, как он разлагал дисциплину в Красной Армии. Приказы, проходившие через его руки, он редактировал и в дальнейшем так их «разъяснял» подчиненным, что они вызывали недовольство и даже озлобление против высших органов власти. Приказы о введении суровой дисциплины, категорические требования о выполнении тех или иных заданий он подвергал критике в нижестоящих звеньях армии, издевался над авторами приказов, подрывал их авторитет. В то же время он льстил вышестоящим начальникам и руководителям, расхваливая их директивы, а невыполнение последних объяснял недисциплинированностью, преступным поведением нижестоящих командиров.

Носович рассказывает, что в отдельных случаях он более или менее добросовестно выполнял свои обязанности. Это еще раз подтверждает известное указание товарища Сталина о том, что «ни один вредитель не будет все время вредить, если он не хочет быть разоблаченным в самый короткий срок».

Будучи дотом в Балашове, Носович еще шире развернул свою шпионскую деятельность.

«Если в Царицыне я работал, как начинающий ученик, почти ощупью,—писал он с исключительной наглостью в одном документе,—то в балашовский период я выполнил свою задачу, как настоящий мастер».

Через своих единомышленников и знакомую стенографистку Носович получал все нужные ему сведения. В дальнейшем он добился назначения на должность помощника командующего фронтом Сытина, а другой шпион—Ковалевский—был назначен начальником штаба. Пользуясь уже испытанными методами, он поссорил нескольких начальников дивизий с вышестоящим командованием, в результате чего выполнение одной из операций замедлилось на несколько дней.

Выезжая на боевые участки, Носович там на месте истолковывал боевые приказы так, чтобы это было наиболее выгодно белогвардейцам. Он особенно старался подставлять врагу фланги красных частей. Командирам частей он говорил, что неудачи красных войск являются результатом непригодности вышестоящих руководителей. Когда же он говорил с последними, то объяснял неудачу войск тем, что приказы вышестоящих органов командирами частей выполняются неточно и несвоевременно. Носович, например, учел, что один из командиров ни за что не выполнит распоряжения, если с ним будут говорить «свысока». Играя на слабых струнках этого командира, он в конечном счете добивался нужных ему результатов. Дискредитация старших начальников перед подчиненными, огульное охаивание младших перед старшими широко практиковались этим матерым предателем. В результате, после нескольких поражений, понесенных по милости Носовича красными дивизиями, начальники этих дивизий отказались выполнять приказы командующего фронтом. Так родилось дело по обвинению одного из них—Сиверса—в невыполнении приказа.

Вскоре шпионско-вредительская деятельность Носовича стала настолько заметной, что вновь над ним нависла угроза ареста. Но как раз в это время он получил возможность объехать совместно с главкомом Вацетисом все войска, предназначенные для новых операций на южном фронте. Пользуясь командировкой, Носович не только всесторонне изучил состояние и расположение частей южного фронта, но и выведал все планы готовящихся операций. С этими материалами Носович и перешел к белым.

Шпион Всеволодов, назначенный Иудой-Троцким командармом 9, также нанес немало вреда красным войскам. Еще в апреле 1919 г., в период боев за Луганск (Ворошиловград), он подставил под удары белых 23-ю стрелковую дивизию и частично 16-ю стрелковую дивизию. В июне, перед самым бегством к белым, он вновь подставил несколько красных частей под фланговые удары деникинцев. Чрезвычайно показательно, что этого матерого шпиона впоследствии всячески пытался обелить не кто иной, как Эйдеман—ныне расстрелянный враг народа.

Другой белогвардейский агент—командир форта Красная Горка Неклюдов—действовал иными методами. Для того чтобы вызвать рознь между красноармейским составом, с одной стороны, комиссаром форта и коммунистами—с другой, он демагогически разлагал дисциплину. Неклюдов разрешал бойцам нарушать уставы караульной и внутренней службы. Когда коммунисты выступали против его разлагающих действий, Неклюдов, играя на настроениях отсталых бойцов, обвинял коммунистов в зажиме, в приверженности к старому режиму и т. д. Характерно, что в целях восстановления против советской власти окружающего населения и красноармейцев, которые были мобилизованы из местных жителей, он иногда производил артиллерийский обстрел близлежащих деревень.

Чрезмерная «доброта», обещание красноармейцам и командному составу всяческих поблажек, льгот и невыполнение их под предлогом того, что, мол, коммунисты и комиссары не разрешают,—такова была тактика этого врага, которую он применял для разложения красноармейцев форта. Это позволило Неклюдову к моменту восстания повести за собой часть обманутых им бойцов.

Таковы некоторые из методов вредительской деятельности шпионов. Но эта предательская, изменническая «работа» удавалась им только там, где была притуплена большевистская бдительность.

Органы ВЧК, работавшие под неослабным руководством нашей партии, своевременно разоблачили сотни врагов и ликвидировали многочисленные заговоры, которые могли бы нанести колоссальнейший ущерб молодой Советской стране, ее героическим вооруженным силам. В этом отношении особо поучительна ликвидация одного из крупнейших заговоров, организованного так называемым «национальным центром». Этот центр, помимо передачи белому командованию секретных военных сведений и проведения развернутой диверсионной и вредительской «работы», в критический момент должен был организовать восстание в тылу красных войск.

Непосредственным руководителем «национального центра» в Петрограде Являлся английский шпион Поль Дюкс. Его ближайшими помощниками были матерый шпион Кюрц и старая эсерка Петровская. В 1918 г. Петровская пролезла в ряды коммунистической партии и, прикрываясь партийным билетом, регулярно занималась шпионажем. В добывании важнейших сведений Петровской помогал ее сын Вильде-Валли, также проникший в ряды большевистской партии и сумевший устроиться на ответственной работе в политотделе VII армии. Дюксу и его помощникам удалось завербовать в число своих агентов помимо уже упоминавшегося Люндеквиста и других военных работников штаба VII армии, Балтийского флота и учреждений Петроградского укрепленного района. Среди них были начальник воздушной обороны Петрограда Лишин, инспектор артиллерии Петроградского округа Лебедев, некоторые командиры авиочастей, начальник радиостанции, начальники отделов штаба Балтфлота и другие. Некоторые из них, как, например, Лихтерман, ведавший автотранспортом на территории VII армии, также пролезли в ряды партии и свою шпионскую работу прикрывали партийным билетом.

В Москве во главе «национального центра» стоял деникинский шпион, крупный домовладелец, кадет Щепкин, концентрировавший в своих руках все сведения о состоянии и планах предстоящих действий Красной Армии. Лично зашифровывая эти сведения, он пересылал их Деникину. Агентами Щепкина были люди самых разных профессий, начиная от старых военспецов, пролезших во Всероглавштаб, и кончая телеграфистами и домашними хозяйками.

* «Товарищ Сталин о петроградском фронте во время наступления генерала Юденича», «Правда», 23 февраля 1935 г.

Затвор «национального центра» разоблачил товарищ Сталин. Прибыв в конце мая 1919 г. в Петроград, товарищ Сталин первый обратил внимание на то, что наступление белогвардейцев могло проходить успешно лишь потому, что какие-то предатели и шпионы помогали белым. Зиновьев и Евдокимов, эти подлые враги народа, ныне расстрелянные, стоявшие тогда во главе петроградской организации, оказались полнейшими банкротами перед лицом надвигавшейся опасности. Дело обороны Петрограда товарищ Сталин взял в свои руки. Несколько дней пребывания в Петрограде позволили ему со всей определенностью сделать вывод, что при своем наступлении «противник рассчитывал не только или, вернее, не столько на свои собственные силы, сколько на силу своих сторонников—белогвардейцев в тылу у наших войск, в Петрограде и на фронтах… Занять Красную Горку, этот ключ Кронштадта, и обессилить тем самым укрепленный район, поднять восстание на фортах и обстрелять Петроград, с тем чтобы, объединив общее наступление на фронте в момент общего переполоха с восстанием в Петрограде, окружить и занять очаг пролетарской революции—вот каковы были расчеты противника»*.

О первых своих впечатлениях товарищ Сталин сообщил Ленину. Уже 31 мая в газетах под заголовком «Берегитесь шпионов! Смерть шпионам!» было опубликовано подписанное Лениным и Дзержинским обращение ко всем трудящимся. В этом обращении говорилось:

* «Правда» от 2 августа 1937 г.

«Наступление белогвардейцев на Петербург с очевидностью доказало, что во всей прифронтовой полосе, в каждом крупном городе, широко развиты организации шпионажа, предательства, взрыва мостов, устройства восстаний в тылу, убийств коммунистов и выдающихся членов рабочих организаций… Все должны быть на посту. Везде удвоить бдительность, обдумать и провести самым строгим образом ряд мер, по выслеживанию шпионов и белых заговорщиков и по поимке их!»*

В самом Петрограде по требованию товарища Сталина все буржуазные квартиры были подвергнуты обследованию. Были обысканы и те помещения, которые прикрывались охранными грамотами всевозможных посольств и консульств. В результате этих обысков было найдено несколько тысяч винтовок, до полутораста тысяч патронов, сотни револьверов, бомб и гранат, пулеметы. В одном из посольств было обнаружено артиллерийское орудие. Одновременно с тем, как очищался от всякой нечисти Петроград, велось следствие над изменниками, участвовавшими в мятеже на форту Красная Горка. Арестованные показали, что ими руководил какой-то центр из Петрограда. По требованию товарища Сталина были усилены охрана и наблюдение за прифронтовой и пограничной полосой. Благодаря бдительности красноармейцев был убит в начале июня при попытке перебежать к своим белогвардеец А. Никитенко. Он оказался членом петроградской белогвардейской организации. В мундштуке папиросы, найденном у убитого, обнаружили записку на имя генерала Родзянко, подписанную шифром «Вик». Записка содержала пароль и описание условных знаков, по которым белогвардейские войска при продвижении к Петрограду могли бы узнать своих союзников—белогвардейских агентов. Еще через некоторое время на финляндской границе, в районе Белоострова, были задержаны два перебежчика, у которых нашли зашифрованные письма. Наконец, во время обыска в квартире инженера Штейнингера, члена кадетской партии, крупного капиталиста в прошлом, также было найдено письмо с обращением «Дорогой Вик». При изучении этих данных удалось постепенно распутать нити заговора и выявить весь состав петроградского отделения «национального центра».

В одном из сел Вятской губернии в июле 1919 г. благодаря бдительности местного милиционера был задержан неизвестный, назвавшийся Карасенко. У задержанного было обнаружено около миллиона рублей керенками. Проявивший бдительность милиционер правильно решил, что человек с такой суммой денег должен быть «важной птицей». Арестованного отправили в Вятскую губернскую чрезвычайную комиссию, а оттуда в Москву. Находясь в заключении, арестованный сделал попытку передать из тюрьмы, через подкупленною человека, две маленьких записочки. Благодаря бдительности караула записки попали в. руки следователя ВЧК. Адресаты были обозначены инициалами, но следователи быстро расшифровали их и, произведя обыски, раскрыли и московское отделение «национального центра». Так благодаря бдительности рядовых советских людей были найдены нити этого крупнейшего заговора.

Настороженность, бдительность широчайших трудящихся масс, руководимых партией Ленина—Сталина, помогли органам Чрезвычайной комиссии в годы гражданской войны раскрыть и своевременно ликвидировать крупнейшие заговоры против советской власти, организованные иностранными разведками и их агентурой.

Опыт борьбы с иностранными шпионами и их агентурой в годы гражданской войны требует еще своего изучения.

Японские, германские, польские и другие империалисты за годы гражданской войны создали на нашей советской земле большую сеть своих шпионов. Пилсудский после поражения Польши в войне 1920 г. немедленно же приступил к подготовке новой войны с СССР и начал эту подготовку с засылки к нам разведчиков, шпионов, диверсантов, которые были выкорчеваны славными органами НКВД.

Японский генерал-майор Такиуки, подводя итоги японской интервенции на советском Дальнем Востоке, откровенно заявил: «О сибирской экспедиции 1918—1919 гг. говорят, что это не что иное, как попусту выброшенные 700 миллионов иен. Но это не совсем так. В то время в Сибири работали офицеры из всех полков Японии, которые занимались изучением края. В результате те местности, о которых мы ничего не знали, были изучены, и в этом отношении у нас не может быть почти никаких беспокойств…» Это «изучение», конечно, сопровождалось одновременным насаждением своей шпионской сети.

Разоблачение агентов иностранных разведок, троцкистско-зиновьевско-бухаринских шпионов и предателей усложняется тем, что большинство из них прикрывается партийными билетами и подлой маской двурушничества. Овладение большевизмом, политическое воспитание кадров, повышение бдительности миллионных масс великого советского народа, руководимого партией Ленина—Сталина, даст возможность разоблачить и раздавить всех врагов народа—агентов иностранных разведок.

«Мы наметили, далее,—говорил в своем докладе на февральско-мартовском пленуме ЦК товарищ Сталин,—основные мероприятия, необходимые для того, чтобы ликвидировать эти недостатки и обезвредить диверсионно-вредительские и шпионско-террористические вылазки троцкистско-фашистских агентов иностранных разведывательных органов.

Спрашивается, можем ли осуществить все эти мероприятия, есть ли у нас для этого все необходимые возможности?

Безусловно, можем. Можем, так как у нас есть в нашем распоряжении все средства, необходимые для того, чтобы осуществить эти мероприятия.

Чего же не хватает у нас?

Нехватает только одного: готовности ликвидировать свою собственную беспечность, свое собственное благодушие, свою собственную политическую близорукость.

В этом загвоздка.

Но неужели мы не сумеем разделаться с этой смешной и идиотской болезнью, мы, которые свергли капитализм, построили 5 основном социализм и подняли великое знамя мирового коммунизма?

У нас нет оснований сомневаться в том, что безусловно разделаемся с ней, если, конечно, захотим этого. Разделаемся не просто, а по-большевистски, по-настоящему.

И когда мы разделаемся с этой идиотской болезнью, мы можем сказать с полной уверенностью, что нам не страшны никакие враги ни внутренние, ни внешние, нам не страшны их вылазки, ибо мы будем их разбивать в будущем так же, как разбиваем их в настоящем, как разбивали их в прошлом».

...Назад | Титульная страница | Далее...