О некоторых методах и приемах иностранных разведывательных органов и их троцкистско-бухаринской агентуры

Сборник

Партиздат ЦК ВКПБ, 1937

Приемы засылки и вербовки шпионов, диверсантов в СССР и их коварная работа

Троцкисты и правые—шпионско-диверсионная агентура фашизма

Л. ЗАКОВСКИЙ — О некоторых методах и приемах иностранных разведывательных органов и их троцкистско-бухаринской агентуры — Приемы засылки и вербовки шпионов, диверсантов в СССР и их коварная работа

Очень большую роль в разведке играет духовенство, в особенности католические ксендзы. Ксендзы занимаются шпионажем в пользу Польши, а значит и в пользу Японии, потому что разведки Польши и Японии в последние 5—6 лет очень тесно сотрудничают. В 1932 г. японская разведка и японский генеральный штаб проверяли работу разведывательных отделов Польши, инструктировали и помогали им. Тогда же родился план, чтобы насаждать на советских железных дорогах не только корейцев, японцев и кулаков, но и польских разведчиков. Под видом перебежчиков польские агенты переходили западную границу и попадали на наши заставы. Их ловили, проверяли, но недостаточно тщательно, и отправляли в глубокий тыл, в Сибирь. Они оседали на железных дорогах, создавали диверсионные ячейки. Японская разведка старалась посылать польских разведчиков на Дальний Восток, насаждала своих резидентов, и, в случае если на Дальнем Востоке будет напряженное положение, поляки должны там сохраниться, чтобы производить диверсии на дальневосточных железных дорогах.

Вот конкретный пример, как была создана диверсионная группа для подготовки взрыва одного железнодорожного узла на случай войны. На западной границе есть верующие католики. Они соблюдают обряды и исповедываются в грехах. Они идут к ксендзам и рассказывают им о своих домашних грехах. Ксендз начинает попутно расспрашивать о работе этого верующего, о настроениях, о непорядках на работе. Так разведчик в рясе, в сутане ловит этих верующих в сеть. Ксендз спрашивает у верующего, нет ли у него родственников в Польше, и если таковые имеются, то одно официальное лицо имеет возможность дать объяснение, рассказать, как они живут. Верующий советуется с ксендзом, следует ли ему явиться к этому лицу. Ксендз говорит, что ему как поляку, патриоту Польши, обязательно и необходимо явиться. Этих верующих католиков берут в орбиту своего внимания, их обрабатывают, и часть из них при участии ксендзов вербуется в качестве шпионов-диверсантов, чтобы в период войны взорвать то или иное предприятие. Так, на одном из железнодорожных узлов, имеющем очень большое стратегическое значение, была создана группа в составе 10 человек. Были разработаны мероприятия, каким путем взорвать и вывести из строя железнодорожный узел, который имеет серьезное стратегическое значение.

Шпионы, диверсанты, враги нашей страны нередко скрываются под самыми лойяльными деловыми вывесками. Например, иностранная концессия, которая производила зубную пасту «Хлородонт», была шпионской организацией, и притом весьма солидной. Казалось бы, что общего—зубная паста и шпионаж? Но зубная паста во всем этом деле играет очень второстепенную роль. Директор этой концессии, иностранный подданный, немец, учреждая концессию по изготовлению пасты, долго и тщательно искал коммерческого директора для ленинградской конторы, перебирал буквально десятки людей, пока не нашел подходящего человека в лице бывшего белогвардейца X. У последнего оказались обширные родственные связи на различных предприятиях Ленинграда и Москвы, в частности на военных заводах. Концессионер устраивал приемы, на которые приглашал X. с его родственниками, всячески их обласкивал, снабжал деньгами. Одного покупал за деньги, другого ловил на сокрытии социального прошлого, третьего—на уголовном деле. И в результате через известный срок этот концессионер насадил на ряде наших предприятий резидентуру иностранной разведки.

Таким образом, под вывеской, казалось бы, самого невинного учреждения действовала большая, серьезная агентура иностранной разведки.

Приведу и такой факт. В свое время гестапо завербовала из среды так называемых политэмигрантов двух агентов-шпионов. Один из них, бывший член Германской компартии, некто П., с 1922 г. работал на одном заводе. Он бывший сотрудник нашего полпредства в Берлине. Второй был членом социал-демократической партии с 1911 г. С 1924 г. он член компартии. Когда фашисты пришли к власти, они начали арестовывать германских подданных, служивших в советском посольстве и торгпредстве. Были арестованы и эти двое. После ареста они, чтобы их не избивали, дали согласие рассказывать обо всем, что делается в советском торгпредстве в Берлине. Они стали агентами гестапо. Гестапо направила одного из них как провокатора в один из райкомов партии в Берлине. Когда он свою провокаторскую роль закончил, гестапо перебросила его в Советский Союз. В 1934 г. он изобразил дело так, что его преследует гестапо. Когда его дома не было, нагрянули агенты гестапо, «разгромили» его квартиру, создали видимость, что его преследуют. Его переправили через Чехословакию в Советский Союз. Второму агенту, работавшему в торгпредстве, по заданию гестапо сказали, что сидеть ему в торгпредстве нечего: «Ты коммунист, просто уйти этика не позволит, партийная дисциплина задерживает, ты ударься немножко в троцкизм». Он выступил с троцкистскими речами, и его из торгпредства выгнали. Тогда ему гестапо сказала, чтобы он подал покаянное письмо. Потом гестапо переправила его в Советский Союз. Вот эти шпионы, агенты немецкой разведки П. и Д., встречаются в Москве, знают, что они оба шпионы. В Москве они встречают одного немецкого купца В. Что же они делают? Они, не зная, что этот купец тоже шпион, пришли к заключению, что церемониться с немецким купцом нечего, и решили, заявив о нем НКВД, влезть в доверие. Они сообщили НКВД, что встретили матерого фашиста В. и что он приехал с определенными заданиями. Они начали «следить» за этим фашистом. Вот они следят за В., а этот В. сообщает гестапо о том, что он встретил двух коммунистов в Москве и интересуется, что они собой представляют. Гестапо дает следующее задание В.: «Ты дай задание этим людям, чтобы они пробрались на Судостроительный завод». При новой встрече В. произносит пароль и сообщает полученное им задание. Все три шпиона, обсудив положение, намечают свой план действий. В. уезжает в Германию, а два шпиона устраиваются на работу: один на одном заводе, а другой—на другом заводе. На Судостроительный завод они не попали, хотя выдавали себя за крупных судостроителей. Вот вам два провокатора из так называемых политэмигрантов.

Или такой пример: группа польских перебежчиков пробирается в Советский Союз в 1924 г. Среди этой группы несколько шпионов с определенными заданиями, в том числе Ходыко. Через некоторое Время он попадает в Ленинград и посылает условную открытку по условленному адресу в Варшаву: «Тетя выздоровела» или «Тетя больна». Эту открытку невозможно было быстро расшифровать. Кстати, приведу вам один пример. Во время войны по одному адресу шли телеграммы в очень большом количестве, так что эта квартира вызвала подозрения. Телеграммы были бытового содержания. Однако военный цензор обратил внимание на то, что по такому-то адресу идут слишком часто телеграммы. Идет очередная телеграмма: «Папа скончался, приезжай». Тогда цензор вместо «скончался» написал: «Папа умер, приезжай». Смысл телеграммы остался тот же самый. Но через некоторое время поступает обратная телеграмма, в которой спрашивается: «Скончался или умер?» Военный цензор не оставил этого без внимания. Ясно, что здесь был агентурный прием. Квартира, куда шли телеграммы, была шпионской квартирой.

Так вот этот Ходыко переезжает в один из пригородов Ленинграда. Он очень хитро маскировался, признавал и славил Советский Союз, ругал Польшу и т. д. Затем Ходыко получает директиву от разведки, чтобы связаться с некиим Ходыкевичем. В 1926 г. он связывается с Ходыкевичем. Ходыкевич дал ему задание вести разведку в гарнизоне, Ходыко задание выполнил. В 1928 г. Ходыкевич был арестован как шпион и расстрелян. Но Ходыкевич Ходыко не выдал. Ходыко подумал, что, если Ходыкевич попался, а его не арестовывают, значит очень крепко его проверяют. Не зная, выдал или не выдал его Ходыкевич, он прекращает всякую работу и два года абсолютно ничего не делает по разведке. Два года—срок большой. Через два года он решил, что Ходыкевич его не выдал, так как никакой проверки не было, никто его не подозревает. В 1930 г. его вызывают в некое консульство, устанавливают с ним связь и дают определенное задание—устроиться работникам Нарпита в каком-нибудь ресторанчике в пригороде Ленинграда. Он добивается этого и устраивается на работу в один из ресторанов. В этом ресторане бывают командиры одной из авиационных частей. Он внимательно обслуживает их, завязывает знакомство с хозяйственниками этой части, жалуется на свое положение. Через некоторое время его устраивают заведующим столовой комсостава этой части. Ходыко прислушивается к разговорам командиров, сам вступает в разговоры, прекрасно кормит всех, словом, стал «незаменимым человеком» в столовой. Он постепенно узнает военные секреты, изучает командный состав и т. д. Разведка ему дает задание работать и держаться так до начала войны. А во время войны «мы тебе пришлем порошок, и весь командный состав этим порошком отравишь». Таким образом Ходыко, этот шпион и диверсант, работал в столовой для того, чтобы потом отравить весь командный состав данной части по указке некоего генерального штаба. В 1936 г. он был разоблачен НКВД и расстрелян.

...Назад | Титульная страница | Далее...