|
О некоторых методах и приемах иностранных разведывательных органов и их троцкистско-бухаринской
агентуры
Сборник
Партиздат ЦК ВКПБ, 1937
|
|
Подрывная работа японской разведки
Кадры для японской вербовки за рубежом находятся главным образом в Манчжурии
и в Корее.
Среди множества захудалых белобандитских генералов, выброшенных историей на
помойку и слоняющихся в ожидании «работы» на задворках японских
военных миссий в Манчжурии, в наибольшем фаворе у, японцев пребывает
«атаман» Семенов. Этот старый японский агент, отличившийся не только
как свирепый палач трудящихся на Дальнем Востоке во времена японской интервенции,
но и как крупный вор, живет в собственном имении в Южной Манчжурии и
претендует чуть ли не на роль «вождя» всех дальневосточных белобандитов.
Время от времени в зловонных харбинских белых газетках появляются безграмотные
и бессвязные «интервью» этого «атамана», в которых
он клянется в любви к «Ниппон» (так на белохарбинском японизированном
жаргоне именуется Япония) и обещает отличиться в борьбе против СССР.
Однако, несмотря на опереточный стиль и внешность Семенова, японская военщина
возлагает на него известные надежды. Японские генштабисты, планирующие нападение
на Монгольскую народную республику, весьма озабочены недостаточной кавалерийской
подготовкой японских войск. «Атаман» Семенов консультирует японское
коневодство в Манчжурии и Внутренней Монголии и сам предназначен японцами
для создания легких кавалерийских частей, оперирующих в монгольских степях
и используемых для глубокой тыловой разведки.
Несколько лет назад японцы создали белобандитскую организацию, во главе которой
стоит японский агент-диверсант и шпион Родзаевский. Организация Родзаевского,
именующая себя «Российской фашистской партией», занята непосредственной
подготовкой и инструктажем засылаемых японцами в СССР шпионов, террористов
и диверсантов. Славные советские пограничники ликвидировали не одну белую банду,
подготовленную и переброшенную японской разведкой в СССР.
Объединяя самую оголтелую контрреволюционную сволочь, Родзаевский вербует послушных
агентов для японской разведки. Японские военные миссии отпускают значительные
суммы на шпионскую «партию». Родзаевский имеет возможность издавать
ежедневные газетки, печатать брошюрки, заполненные гнусными призывами белоэмигрантской
падали к террору против советских людей.
Кроме Родзаевского и его «партии» японская разведка имеет еще и
другие параллельно существующие шпионско-диверсионные объединения в Манчжурии,
куда вовлекаются русские белые эмигранты. Подготовка шпионов и террористов для
переброски на советскую территорию не приостанавливается ни на одну минуту.
После продажи советским правительством КВЖД начался массовый разъезд бывших
работников дороги—советских граждан из Манчжурии в СССР. Среди этих
отъезжавших также оказались люди, завербованные японской разведкой. Японцы воспользовались
тем, что среди русских, работавших на КВЖД, было немало лиц, ничем, кроме формального
гражданства, не связанных с Советским Союзом. Некоторая часть бывших работников
КВЖД принадлежала к выходцам из враждебной социальной среды, якшалась с белогвардейщиной.
Многие из этих господ, симпатизируя белогвардейцам, держались за советский паспорт
или ходатайствовали о его получении, лишь цепляясь за работу на КВЖД. После
того как КВЖД была продана, часть этой публики поспешила ликвидировать свое советское
гражданство и вернулась в первобытное эмигрантское состояние. Но те, кто
был завербован японцами, получили от них категорическое указание не выходить из
советского гражданства, а, наоборот, утвердиться в нем и ехать в СССР
для шпионско-диверсионной работы. Ряд таких шпионов был разоблачен органами НКВД.
В 1932 г. японцы приступили в Харбине к организации специальных
«курсов» для будущих разведчиков, посылаемых в СССР. Эти курсы
маскируются маркой учебного заведения, дающего определенную квалификацию (шофера,
радиста и т. д.). Белоэмигрантская молодежь, приходившая специальную
техническую подготовку на таких курсах, получила задание от японцев (перекрасившись
предварительно в защитные «советские» цвета) попасть в СССР
и устроиться там на промышленные предприятия военного значения, на важные железнодорожные
узлы, электростанции, в воинские части. Пользуясь преступной беспечностью
легкомысленных людей, эти завербованные японцами харбинские «молодые люди»
иногда без всякой проверки принимались в СССР с распростертыми объятиями,
а подчас получали комсомольские и партийные билеты.
Японская разведка в Манчжурии и в Корее далеко не всегда может полагаться
на то, что все лица, намеченные для шпионско-диверсионной и террористической работы
в СССР, пойдут на это добровольно и охотно. За исключением сравнительно небольшого
количества злейших врагов СССР: махровых белогвардейцев, членов японо-фашистских
«партий» и уголовно-преступного сброда, просто покупаемого за деньги,
вербовка японцами и так называемых «харбинцев» и корейцев, перебрасываемых
из-за кордона в СССР, в большинстве случаев происходит под угрозой репрессий,
связана с насилием и шантажом.
На подвластной им территории японцы широко применяют метод предварительного
ареста лиц, намеченных ими к вербовке. Арестованные—одни под угрозой
расправы с их близкими, другие из-за боязни пыток и зверских издевательств,
широко практикуемых в японо-манчжурских тюрьмах,—дают свое согласие
вести разведывательную работу, в пользу японцев.
При этом некоторые утешают себя мыслью, что им удастся обмануть японцев, саботируя
в будущем активную работу в пользу японской разведки. На деле этого
не бывает. Лица, завербованные японцами, перебрасываемые в Советский Союз,
постоянно шантажируются японцами: их предупреждают, что, если только они попытаются
отказаться от ведения шпионско-диверсионной работы, они будут немедленно разоблачены
перед советскими органами в том, что были завербованы японцами. Находясь
под страхом такого разоблачения, завербованные легко вынуждаются японской разведкой
выполнять ее приказы.
Иногда, вербуя шпионов против СССР, японская разведка эксплоатирует родственные
или иные связи нужных ей людей. Известны случаи, когда японцы вербовали жен советских
работников, находившихся за границей. Установив затем в СССР связь с завербованной
таким путем женой какого-либо ответственного работника, японцы или принуждали
этого работника самого стать шпионом (под угрозой разоблачения предательства жены),
или использовали его в «темную», т. е. жена выпытывала у мужа
необходимые японцам шпионские сведения, оставляя его в неведении относительно
последствий его преступной болтливости.
В использовании для целей шпионажа против СССР некоторых деклассированных элементов
корейской национальности японцы особенно широко применяют метод маскировки шпиона
«политическими преследованиями». Перебрасывая на территорию СССР разведчика-корейца,
японская жандармерия нередко симулирует «побег» его из японской тюрьмы,
куда он попал якобы за революционную деятельность. В интересах лучшей маскировки
такого разведчика его иногда перед переброской в СССР действительно предварительно
арестовывают, с тем чтобы в случае проверки можно было легче сбить следствие
с правильного пути.
Вообще охотно применяемый японской разведкой метод провокации принимает особенно
массовый характер при использовании корейской агентуры. Для того чтобы внедрить
своих шпионов в корейское национально-освободительное движение, ведущее борьбу
против японского гнета, японцы создают фиктивные «революционные» корейские
организации, целью которых является внести раскол в общий национально-революционный
фронт корейских трудящихся и выдать их с головой японским жандармам. Корешки
этой «массовой» провокаторской работы японской разведки обнаруживаются
и в пределах СССР. На советском Дальнем Востоке находится большое количество
корейских трудящихся, живущих компактной массой. Японская агентура искусственно
создает групповую и фракционную борьбу среди корейских общественных организаций,
стремится разложить их изнутри и заодно подготовить материал для новых вербовок.
Среди перебрасываемых на советскую территорию шпионов корейской национальности
разоблачено немало особо квалифицированных японских агентов.
Известно, что разведки империалистических стран обычно мало интересуются судьбой
«засыпавшегося» шпиона и, как правило, не оказывают ему никакой помощи.
Характерно поэтому, что когда органами НКВД был арестован переброшенный в СССР
крупный японский шпион кореец Ким-За-Ен, то в виде исключения японские власти
нашли возможным ходатайствовать о его освобождении и высылке из пределов
СССР за рубеж на том-де основании, что Ким-За-Ен—японский подданный. Повидимому,
второй отдел японского генерального штаба терял в лице Ким-За-Ена особенно
ценного агента. В момент ареста Ким-За-Ена у него был найден подлинный советский
паспорт на его имя. Японскому посольству было предъявлено взятое из архива делопроизводство
по поводу сделанного Ким-За-Еном в свое время и удовлетворенного ходатайства
о переходе в советское гражданство. Японской разведке не удалось выгородить
своего «заслуженного» шпиона. Ким-За-Ен получил по заслугам—он
был расстрелян.
...Назад
| Титульная страница | Далее...
|